ТАК  КТО  ЖЕ  ИДИОТ?

 

Перед чтением этой главы, я рекомендую читателю, вернуться немного назад, к главе «будни сапёрного батальона», и найти в начале её слово «идиот» и подновить в памяти к кому оно адресовалось и по какой причине. Рассказ написан от первого лица. Рассказчик Алексеев Сергей Викторович.

Воскресенье 22 июня 1941 года, для 51 О.С.Б. (отдельного саперного батальона) было обычным рабочим днём. Воскресенье уже давно перестало быть выходным днём для батальона. Накануне закончилась очередная «2-х дневная война». Отвоевавшаяся  рота зашла в палаточный лагерь, составила оружие в оружейную палатку и почти в полном составе ушла на работу. Рота, для которой «война» начиналась 22, с вечера закончив работу, переспала в лагере, и с утра получив винтовки, холостые патроны, щупы и миноискатели, отправилась «воевать». Наша рота в своём большинстве тоже ночевала в лагере, а с утра покушав, двинулась на работу. Обычный  день! Единственным его отличием от других было то, что пришедшие вечером  менять нас солдаты, были с винтовками, гранатами и боевыми патронами. С чем это связано никто не знал. Мысль: «Неужели война» упорно лезла в голову, но произносить это вслух никто не решался.

Когда рота пришла в палаточный лагерь, её встретил командир батальона и приказал получить оружие и боеприпасы и после этого разойтись по своим палаткам. Через небольшой промежуток времени комбат появился в палатке, в которой жил наш взвод. Он прошел к печке (центр палатки) и попросил всех подойти ближе. Взвод моментально собрался вокруг него. Негромким, спокойным голосом комбат напомнил, что граница рядом и попросил не выражать громко своих чувств после его сообщения. На той стороне сегодня должны увидеть и услышать как можно меньше необычного. После этого длинного вступления он сказал главное: ВОЙНА! Внезапное нападение на рассвете. Из палатки до особого распоряжения  выходить только по нужде. Ни в коем случае не собираться группами на виду у турок.  Сейчас можно лечь отдыхать. Как только стемнеет, необходимо тихо покинуть это место. Здесь должны остаться только палатка с цементом и с неустановленным оборудованием. Всё остальное, сегодня ночью, необходимо перетащить за гору и устроить там новый лагерь.

Слушая этот спокойный, будничный голос командира, я вдруг понял: ОН БОИТСЯ. Боится не за свою жизнь, а за то, достаточно ли хорошо он подготовлен, почему он догадался только сегодня о том, что должен был знать всегда. Мне показалось, что я читаю его мысли. Вдруг с необычайной ясностью представилось, что  могло произойти здесь, сегодня на рассвете.  :   Ровные ряды взводных палаток. Маленький плац, посередине лагеря, для общих построений. В дальней палатке, ровно без перебоев, работает бензиновый движок, вырабатывая электричество. Это гордость батальона. На турецкой стороне, никто никогда не видел электрического света, а у нас возле каждой палатки, по ночам, электрическая лампочка горит. Между палаток прогуливаются вооруженные часовые, охраняя сон уставших солдат. Всё как всегда, в этом, ставшем уже привычном,  палаточном лагере. И сам лагерь расположен очень удобно. Хорошая, ровная площадка, расположенная в центре строящихся объектов.

Вдруг на турецкой стороне одновременно начинают бить пулемёты. Чужой смертоносный металл несется к палаткам, в которых  спокойно спит более трёх с половиной сотен человек. Перепуганные люди выскакивают из палаток, на освещенный проход между ними. Хорошо  видимые в электрическом свете, не вооруженные и растерявшиеся, на расстоянии в 400-450 метров, они представляются идеальными мишенями. Самые мужественные  бегут к оружейной палатке, но ливень свинца возле неё особенно плотен, и никому не удаётся добежать до своего оружия. Часовые пытаются открыть ответный огонь, но свинцовая метель сразу гасит эти редкие очажки сопротивления. Сколько тысяч окопов и окопчиков было выкопано батальоном за последний год! Но все они там, где играли в войну, а здесь нет ни единого. Никому не приходило в голову, что война начинается вот так, неожиданно, без предупреждения. А вот и турецкая пехота врывается в лагерь. Быстро добивает уцелевших. А кто мог им помешать? Солдаты, которые производили бетонные работы, между границей и лагерем? У них не было оружия и их расстреляли, походя, не останавливаясь. Пограничный секрет? (спрятавшиеся пограничники, ведущие наблюдение.) Но что могли сделать 2 пограничника и собака. Они были просто сметены наступающей волной турок. Тут нет даже мин, потому что строительство участка еще не закончено. Сколько надо пулемётов, чтобы совершить это? Хватит двух-трёх. Но лучше, больше. Сколько надо войск? Хватит роты. Но лучше, больше. Сколько надо времени? 10 минут? Ну что вы? Зачем так много! Хватит всего 2-3 минуток. Максимум 5 минут. Все это представилось до того отчётливо, что волосы встали дыбом. А как там на западе? Сколько таких же батальонов попало под внезапный удар. А ведь догадывались, знали, а вели себя как малые дети. Ведь рекомендовал корпус - ставить лагерь за горой. Но ведь мы умнее, нам в войну поиграть надо. ИДИОТЫ!

В ночь с 22 на 23 июня батальон отошел от границы километра на четыре. Был поставлен новый палаточный лагерь. Вокруг него были выкопаны окопы. В самом лагере было отрыто множество щелей. (глубокая узкая яма - надежное укрытие от авиации и артиллерии противника.) Работы по созданию укрепрайона продолжались. Чтобы ускорить их, учения отменили. Но уже через несколько дней снова начались «2х дневные войны», т.к. батальон получил пополнение, которое необходимо срочно обучить всему, что может понадобиться солдату на войне. Теперь батальон был укомплектован по штату военного времени. Его численность достигла 800 человек.