КАК СТРЕЛЯЕТ ДЕРЕВЯННАЯ АРТИЛЛЕРИЯ.

(Из рассказов Сергея Викторовича Алексеева).

 

На станции города Зугдиди эшелон простоял несколько дней. Видимо, в штабах не знали, куда отправить батальон, где он нужнее. Потом последовал приказ выгружаться. Батальон построился в колонну и пешим маршем пошёл на запад. На следующий день батальон вышел к Черноморскому побережью.

Оказывается, он получил задачу построить артиллерийскую батарею. Дело нехитрое. Отрыли землянки, блиндажи, щели, ходы сообщений, окопы, огневые позиции для пушек. Наставили кольев, натянули маскировочные сети, а потом получили приказ… сделать пушки. Сделали и пушки из дерева.

 В это время наша пропаганда очень много говорила о том, что Черноморское побережье является непреступным бастионом. Солдаты между собой переговаривались: «Хорош бастион! Одни пушки чего стоят!» После окончания работ, по строительству деревянной артиллерийской батареи, батальон приступил к строительству полевой оборонительной полосы вдоль побережья в обе стороны от возведённой деревянной артиллерийской батареи.

Было отрыто несколько километров сплошной зигзагообразной траншеи полного профиля. Оборудованы стрелковые ячейки, минометные позиции, блиндажи. Всё делалось хорошо, капитально, но не маскировалось. От основной траншеи отвели в тыл метров на 300 несколько ходов сообщения. Их перекрыли в один накат и замаскировали. В конце этих перекрытых ходов сообщения построили блиндажи и тоже хорошо их замаскировали. В этих блиндажах батальон и жил.

 Протапливать печи разрешалось только ночью. Зато днём топили печки, которые были в не замаскированных блиндажах линии обороны вдоль побережья, а также на деревянной батарее. Работы по оборудованию линии обороны были закончены, но батальон оставался на месте. «Держим оборону на неприступном бастионе, солдаты с плохим оружием, прикрытые деревянными пушками» шутили солдаты.

Командир батальона, чтобы солдаты не скучали и нагуливали аппетит (именно так было сказано) распорядился, чтобы каждое утро батальон делал зарядку в виде пробежки от блиндажей,  в которых проживают солдаты, по зигзагообразной траншее до деревянной батареи, и от неё до дороги, которая приходила в тылу километрах в пяти от деревянной батареи. Ну и конечно обратно. Пробежка получалась в 11-15 километров (в зависимости от места нахождения блиндажа, в котором проживал тот или другой солдат). Вечером надо было пройти по тому же маршруту - вечерняя прогулка!  Солдаты, конечно, ворчали в ответ на столь трогательную заботу о своем аппетите. Тем более, что кормили не очень сытно.

Ещё одно требование комбата было абсолютно не понятно: надо было бегать и ходить в колонну по два, при этом 2 солдата одного ряда всегда должны находиться в 1,5-2 метрах друг от друга. Между солдатами иногда возникали споры, для чего всё это. Одни говорили, что всё это не спроста, тут какая-то хитрость. Но так как никто не мог найти объяснения всему происходящему, то большинство солдат считало, что «Расстрелянный» издевается, и даже иногда сожалели, что Семён Михайлович промахнулся.

Всё стало ясно через некоторое время. Где-то примерно в декабре месяце 1941 года высоко над деревянной батареей пролетел  немецкий самолёт. Потом он вернулся и довольно долго кругами ходил над ней. А ещё через несколько дней немецкий разведчик появился снова. На этот раз, пользуясь отсутствием зенитного огня, он снизился до бреющего полёта, и пролетал над деревянной батареей буквально в 10 -15 метрах.

То, что немцы засекли батарею, не вызывало сомнений. Но почему они засекли хорошо замаскированный объект, а окопы, которые расположены правее и левее, их нисколько не заинтересовали. Когда возник этот вопрос, появился и ответ на все непонятки. Когда пролетал первый разведчик, он сфотографировал местность. На снимке, наверняка, было видно незамаскированную линию окопов. В одном месте она прерывалась, и к этому же месту вела хорошо накатанная дорога (натоптанная ногами). Немецкие штабисты, наверняка, заинтересовались, почему линия окопов прерывна и дорога прерывается ничем среди поля. Они послали самолёт посмотреть повнимательнее, заподозрив, что здесь есть какой-то объект, который русские хотят спрятать. А с высоты бреющего полёта немец рассмотрел мощные пушки. Но вряд ли под маскировочной сетью он мог различить деревянные пушки от настоящих. То, что немец ошибся, подтвердилось через несколько дней.

 В море появилась вражеская эскадра. Это был один большой корабль и несколько маленьких. Эскадра шла прямо на деревянную батарею. Комбат приказал: «Все в укрытие. Носа не показывать из замаскированных блиндажей». Однако нашлись смельчаки, которые не побежали прятаться в блиндажи, а остались наверху и всё видели. Большой корабль развернулся напротив деревянной батареи и стал её расстреливать из своих калибров. А малые корабли открыли огонь по незамаскированным блиндажам, из труб которых шёл дым. Но, что самое странное, после нескольких залпов большого корабля, когда он был окутан дымом от собственных выстрелов, и, следовательно, видимость у его офицеров была ухудшена, на этом корабле и возле него начали рваться снаряды.

Сапёры, наблюдавшие это, ничего не могли понять – деревянная батарея отвечала. Маленькие корабли прекратили обстреливать блиндажи и перенесли весь огонь на деревянную батарею, чтобы быстрее её подавить. Наши снаряды всё точнее и точнее поражали большой корабль, малые корабли стали ставить  вокруг него дымовую завесу. Сапёры к этому времени уже рассмотрели, что наши пушки бьют и справа и слева, а немцы всё ещё били по деревянной батарее.

Вдруг на большом корабле что-то сильно взорвалось, и он, плохо видимый за дымовой завесой, стал уходить. Через короткое время он скрылся за горизонтом. Наши пушки провожали его, пока он не скрылся из вида. Фашисты на огонь не отвечали.

Когда фашистская эскадра уже скрылась за горизонтом, с севера показалась наша восьмёрка бомбардировщиков. Они шли вдоль берега, и, поравнявшись с деревянной батареей, которая всё ещё горела и дымила, круто повернули в открытое море вдогонку за ушедшей эскадрой. Даже погибнув, батарея послужила ориентиром для самолётов.

Сапёры с интересом рассматривали результаты вражеского набега. От деревянных пушек остались одни щепки. Несколько незамаскированных блиндажей было разбито. Но при этом не пострадал ни один человек. Весь удар на себя приняли деревянные пушки, а настоящие пушки безнаказанно расстреливали врага. По ним не было сделано ни одного выстрела.

Неизвестна судьба вражеского корабля, дошёл он до базы, или лётчики добили его. Но даже, если и нет, он, безусловно, нуждался в серьёзном ремонте. «Если с умом, то даже деревянные пушки могут воевать», - смеялись потом солдаты.