БОЛЬШАЯ  ПУШКА.

Рассказывает Александр Викторович Алексеев.

 

Марш на Сталинград был не лёгким. Батальон не имел, ни каких, транспортных средств. Каждый солдат тащил на себе 80-100 килограмм. Шли небольшими переходами, с короткими привалами для отдыха. В Сталинград пришли только днём 31 августа, и расположились в районе железнодорожного вокзала. Город был сильно разрушен. Никто, конечно, не мог знать, что это только начало.

Обживаясь на новом месте, мы не столько копали окопы, сколько обкладывались мешками с песком. Их по всему городу было запасено великое множество. Это, конечно, хуже защищает, чем окоп, зато делается много быстрее. Тем более что мы не предполагали оставаться здесь долго. К тому же вымотавшись в многокилометровом марше, с тяжелейшей ношей хотелось просто упасть и отдыхать. Но едва мы успели соорудить себе укрытия, как на территорию станции  въехал паровоз, к которому было прицеплено всего 2 вагона. Эти вагоны были бронированные.  На ближнем к паровозу вагоне была установлена вращающаяся башня с неправдоподобно огромным пушечным стволом. Кто-то даже предположил, что это обманка, ложная цель, сделанная чтобы оттягивать на себя вражеские бомбардировщики. Не успел по этому поводу разгореться спор, как эта пушка выстрелила.

Дальнейшие события разворачивались уже в тишине т.к. мы все на какое-то время оглохли от её веского слова. Бронепоезд тут же на всех парах покинул станцию, а ещё примерно через полторы-две минуты по всей территории станции разорвалось почти одновременно 30 – 40 немецких снарядов средних калибров. Бронепоезда уже не было, и вся благодарность от немцев досталась нам.

После артналёта откуда-то  появились сапёры, и стали исправлять повреждённые пути. Не прошло и полчаса, как сапёры опять куда-то исчезли. И снова появился бронепоезд со своей огромной пушкой. И всё повторилось снова, с той лишь разницей, что мы заткнули уши. После этого мешки с песком нас уже нисколько не устраивали. Мы стали копать окопы, тем более что сапёры снова исправляли пути.

Почему нас не отводили с вокзала куда-то в сторону, я не знаю. Более суток мы находились на этом вокзале, проклиная эту пушку, которая появлялась через каждые 30 – 40 минут. Нам хотелось только одного, чтоб немцы наконец её уничтожили. Немцы стреляли по пушке, а несли потери мы.

 Вечером  1-го сентября батальон был отведён от вокзала, и разделён на небольшие группы. Каждая из этих групп двинулась своим маршрутом на пополнение разных частей. Маршевый батальон, созданный из остатков нашей дивизии, перестал существовать.