КАК  ЗА  КАМЕННОЙ  СТЕНОЙ.

Рассказывает Александр Викторович Алексеев.

 

Этот случай произошел, когда мы уже обороняли последний цех. За ним уже был забор, точнее его остатки и начинался жилой район. Цех этот немцы уже брали. За него был жестокий бой. Гарнизон цеха погиб, не отступив. Немцы владели им несколько послеобеденных часов.

С падением этого цеха я и еще несколько человек оказались в окружении. Мы обороняли маленький цех расположенный дальше от забора. Отступить мы не имели права. Нас бы расстреляли за оставление позиции. Но и умирать никому не хотелось. Конечно, каждый понимал, что шансов выжить в Сталинграде очень мало. Но всё-таки, когда за спиной свои, этот шанс есть. Раненых отправляли за Волгу, и это был шанс. В окружении выжить невозможно. Кому-то пришла в голову мысль: отдать немцам наш маленький цех, а у них забрать большой. Идея была, конечно, авантюрной и у нас было мало шансов на успех, но всё- таки тут была надежда выжить, и эта надежда вдохновляла на бой с превосходящими силами врага. Как только стемнело, мы все ползком двинулись отбивать у немца большой цех.

 Мы думали, что в этом цехе будет много фашистов и будет тяжёлый бой, последний для большинства из нас, а возможно и для всех. Но немцев в нём оказалось на удивление мало. Кроме того в тоже время когда мы через дыру в фундаменте вползали в цех, немцам принесли еду и они все собрались в кучу не оставив даже наблюдателей. Непростительная глупость. Наверно они были так же голодны, как и мы. У нас такие вещи тоже были не редкостью. Еду на передовую доставляли не регулярно и не по нормам. Приползал из тыла боец или несколько бойцов с мешками продуктов или с термосами, и раздавали её тем, кто оказался рядом. Некоторые командиры брали делёжку в свои руки, и тогда был какой-то порядок. Всем хоть что-то доставалось. Но были и такие, которые этим не занимались, и это был бардак. Если быстрее других не успеешь схватить, значит останешься голодным до следующего раза. А этот следующий, мог быть и через час и через три дня, а иногда и того больше. Я не принимал участия в бою за этот цех. Когда я влез в дыру, всё было уже кончено. Те бойцы, что проникли в цех вперёд меня, уже забросали немцев гранатами и добили уцелевших. Так что мы взяли его не только без потерь, но ещё и поели немецких харчей, прямо возле ещё дергающихся в агонии трупов тех, для кого они были принесены. Между прочим, с голодухи, тоже забыв о наблюдателях и тоже собравшись в кучу. К счастью нам повезло больше чем им, на нас нападать было уже некому.

Поев, мы начали обживать наш новый дом. Наш гарнизон, защищавший этот цех, насчитывал несколько десятков человек. Все они погибли, уничтожив не меньшее число немцев. Так что оружия тут было разбросано немало. Меня интересовал в первую очередь, конечно, «максим». Свой я потерял за два или три дня до этого, и не было возможность заменить потерю. Приходилось эти дни обходиться простой винтовкой. Было темно, но пулемёт я всё-таки нашел. Нашёл я и несколько лент. Часть из них была снаряжена погибшими бойцами, часть снарядил сам. Кроме этого, я обзавёлся немецким автоматом. По стрелковым качествам он был хуже нашего, но как дополнительное оружие в придачу к пулемёту был удобнее, благодаря своей компактности.

Обзаведясь хорошим оружием, я пошел осматривать новое жилище. Надо было выбрать несколько огневых позиций, осмотреть сектора прострела, подготовить выбранные места так, чтобы осталось только поставить пулемёт и открыть огонь. Когда немцы снова будут брать цех, лишнего времени не будет, надо всё приготовить заранее. Ночное время для этого не самое удобное, но другого может и не быть. Внимательно вглядываясь в темноту, я двигался вдоль каменой стены. Немцы были по другую сторону стены, где-то в отдалении. Прострелить такую стену они не могли, её не каждый снаряд прошибёт, поэтому я чувствовал себя в полной безопасности: Как за каменной стеной, в прямом и переносном смысле.

 К сожалению, чувство безопасности на войне часто бывает обманчивым, и Высшая сила решила мне напомнить об этом. В  одном месте стена была пробита снарядом крупного калибра на высоте плеч человека. Эта пробоина могла оказаться удобной амбразурой. Необходимо было внимательно ознакомиться с ней. Я этим и занялся, прикидывая сектора стрельбы. Я  делал это спокойно, уверенный, что мне ничего не угрожает.

Вдруг я услышал негромко сказанную по-немецки  фразу. Что она означает я, конечно, не понял, но то, что в 3-5 метрах от меня немцы, понял прекрасно. Они, наверное, тоже чувствовали себя в безопасности за толстой каменной стеной, и шли не таясь. От неожиданности я растерялся, да что там греха таить: испугался, как последний трус. Этот резкий переход от чувства безопасности к осознанию смертельной угрозы даже самых смелых парализует страхом.

Повинуясь страху, я присел на корточки. Над головой у меня раздался крик на немецком языке. Немецкий солдат что-то громко крикнул в пролом. Видимо захват нами цеха немцы еще не заметили и считали его своим. На разрыв нескольких гранат и несколько автоматных очередей они не обратили внимания. Страх меня начал отпускать из своих парализующих объятий. Немец снова что-то крикнул и, не дождавшись ответа, что-то довольно громко заговорил. Было очень похоже, что он ругается. Затем послышались удаляющиеся шаги и голоса. К этому времени я уже осторожно, стараясь не шумнуть, положил автомат на землю и достал из-за пояса гранату. Правильнее было бы достать оборонительную гранату-лимонку из чехла, но видимо, от не до конца прошедшего испуга, я достал то, до чего было легче дотянуться - наступательную консервную банку без рубашки. (По-видимому, он имел в ввиду гранату РГ- 42 или что-то ещё более раннее, потому что на РГ- 42 рубашка вроде бы не предусмотрена, но точно я не знаю. Рубашкой называли полый металлический цилиндр с насечкой. Он надевался на гранату и значительно увеличивал количество осколков и дальность их разлёта. Граната «одетая» в рубашку из наступательной превращалась в оборонительную. Наступательную гранату солдат использует, находясь вне укрытия, и она даёт мало осколков с небольшим радиусом разлёта. Оборонительная бросается из укрытия, и она намного опаснее, т.к. даёт много осколков с большим радиусом разлёта (ААС)). Немцы уже успели отойти на несколько метров, когда я наконец решился выдернуть кольцо и отправить гранату в пролом стены. Выглянув после взрыва в пролом, я увидел в темноте убегающих немцев. Мне показалось, что их было трое. Выходит, что я их просто напугал  своей гранатой. На прощанье я проводил убегающих длинной автоматной очередью, не затрудняя себя прицеливанием, и отошел от пробоины, не дожидаясь ответного огня.