НОЧНОЕ СТОЛКНОВЕНИЕ.

Рассказывает Сергей Викторович Алексеев.

 

Обстановка на нашем участке фронта, по-видимому,  всё более и более обострялась. Не имея информации, мы не могли знать этого наверняка, но всем своим нутром чувствовали, как тяжело приходится сейчас боевым частям. Видимо, войск не хватало. В таком положении командование вынуждено было бросить в бой и наш плохо вооружённый батальон. Наша рота первой вступила в бой.

Ночью небольшой немецкий отряд ворвался в горное селение в нашем неглубоком тылу. Войск в селении не было. Дать им отпор было некому. Но в селении находились какие-то интендантские    (снабженцы (ААС)) подразделения. Какие-то запасы попали к немцам.

Наша рота оказалась ближе всех к месту событий, и тут же получила приказ немедленно отбить у немцев селение, пока они не успели уничтожить эти запасы. Бегом пробежав несколько километров отделявших нас от селения, мы, не останавливаясь, на ходу перестроились в цепь, и атаковали его. Немцы встретили нас слабым не дружным огнём. Сопротивление было не долгим. Немцы стали уходить, не принимая боя. Мы успешно и почти без потерь ворвались в селение, и бегом бежали через него, торопясь на противоположную окраину.

Вместе со всеми бежал и я, ну может быть чуть-чуть впереди других. В руках у меня был карабин с примкнутым штыком. Выставив вперёд штык, и максимально согнувшись, я бежал вдоль высокого каменного забора-стены. «УРАааааа!»- кричал я. Высота забора была примерно по плечи взрослого человека. Вот я и старался согнуться в беге так, чтобы моя голова была не выше забора. В неразберихе ночного боя, пулю можно получить откуда угодно.

Вдруг буквально передо мной появилась какая-то тень. Без каких бы то ни было звуков, эта тень оторвалась от земли и стремительно понеслась на меня. Ещё не понимая, что это такое и в горячке атаки «забыв» испугаться, я распрямился во весь рост, принял устойчивое положение и принял на штык летящую на меня тень. Я, карабин и штык в эту секунду были одно целое. Когда непонятный объект стал накалываться на мой штык, я, не дожидаясь, когда штык проткнёт его полностью, резким поворотом корпуса чуть-чуть подправил направление его полёта. Когда я заканчивал это движение, на очень короткий промежуток времени, карабин вдруг стал невыносимо тяжёл. Я начал падать под его тяжестью. Это неопознанное тело полностью оделось на штык и теперь всей своей массой, умноженной на инерцию полёта, давило на ствол карабина. К счастью, я успел уже закончить движение, и теперь это, неизвестно что, немного изменив направление полёта, летело через забор, соскальзывая со штыка. Вес  карабина снова стал обычным. Я восстановил равновесие и, проскочив вперед еще на два шага, увидел разрыв в стене-заборе. Видимо, это был проход к дому. Не задерживаясь, я выстрелил в этот разрыв и, согнувшись, как прежде побежал дальше. «УРАааааа!»  Вслед мне из-за забора слышался визг собаки, которой неожиданно сделали очень больно.

Испугался я намного позже, когда кончился бой. Когда я вспомнил этот эпизод, у меня волосы встали дыбом от страха. Это, наверняка, была не местная, дворовая собака. Это была собака, наученная молча и быстро убивать людей. Сделай я что-то не так, как сделал, и этот пес перекусил бы мне горло. Добрым словом я вспомнил пограничников, которые перед войной обучали нас штыковому бою.

(«При чём тут пограничники? Тебя защищала Высшая сила. Она в образе прострелянной кружки Дмитрия была у тебя за спиной в вещмешке. Даже если бы на тебя бросилась целая свора таких собак, Высшая сила нашла бы способ спасти тебя», - возражал ему Александр Викторович)